Правитель Кханда восседал на своем высоком позолоченном троне с резной спинкой – результате работы лучших ремесленников коренного населения хандских земель, выполненном специально по заказу первого из царей варьяжской династии. Таким образом, дед Эсфандара желал подчеркнуть свое величие, богатство и могущество перед собственными подданными и послами приграничных стран, другими словами – хотел выпендриться.
По обе стороны от трона стояло по личному гвардейцу, одетому в блистающие золотистым светом пластинчатые доспехи. В руках у них были богато-украшенные шамширы и небольшие круглые щиты - калканы. Взгляд воинов был не возмутим и обращен к деревянным, расписанным узорами дверям, расположенным в противоположной трону стороне – следствие строгого воспитания и обучения. У Входа же в зал с внешней и внутренней сторон стояло еще по паре таких стражников, следивших за тем, чтобы никто (а тем более незваный) не прошел мимо них без каганского на то дозволения. Дворцовая стража обладала превосходной выучкой и вооружением и была беспрекословно предана лично кагану. Как таковая, вместе с остальными частями личной гвардии каганов была учреждена при отце Эсфандара. Владыки Мирмисана не случайно столь беспокоились о своей безопасности – у  них было не мало врагов, только и ждущих смерти Кхандского царя. К таким можно отнести некоторые знатные Дома варьягов, соперничавшие за власть с Домом кагана, смуглолицых правителей стран на юге, севере и востоке от Кханда, мечтающих прибрать эти цветущие земли к своим рукам, также как это однажды сделали варьяги. Все это побуждало хандских каганов содержать преданную им, регулярное и сильное войско, способную быстро противостоять внезапной угрозе. Таковым стали корпус гулямов и личная каганская гвардия, до сей поры непобедимые и лучшие части хандкого войска. Но мы отвлеклись… Сейчас царь ожидал всех военачальников, находившихся в столице, на совет. Рядом с ним покорно стоял слуга, державший с бокалом с дорогим вином, которое Эсфандар медленными попивал с видом слегка утомленного и недовольного столь долгим ожиданием человека (несмотря на то, что это ожидание длилось всего три минуты). Бокал монарх держал в правой руке, левая лежала ручке трона, а тело хандца было слегка смещенным право в облокотившейся на спинке позе. Сейчас было день, солнце поднималось достаточно рано, а садилось - поздно, 
и потому царский чертог был хорошо освещен.

Тишина, спокойствие... всё что нужно брату короля, что сидел за огромным резным дубовым столом на мягком кресле, держа в руке красивое перо, коим он заполнял важные документы. Поистине, это королевская работа, но зачем царю себя утруждать, когда есть Арафальг, верный брат, советник и генерал? Конечно же, во дворце предостаточно слуг и подчиненных, что смогут разобраться со всеми нужными делами и поручениями, но важности лучше доверить Арафальгу, что царь Эсфандар и сделал.
Наслаждаясь покоем в тронном зале, Арафальг на минуту сомкнул веки, отложив перо и очередное развернутое письмо от какой-то важной персоны.
«Дайте угадаю - правитель Харада пишет? Нет-нет, надо немного передохнуть, скоро буду оставлять на пергаменте кляксы.»
Он открыл глаза и посмотрел на своего брата, что гордо и величественно восседал на прекрасном троне. Шелест пергамента, скрип пера и вздохи Арафальга короля ничуть не тревожили, ибо кроме этих звуков, в зале царила полная тишина.
Вдруг двери отворились, в зал вошел странный старик, грязный, с гнилыми зубами и морщинистым лицом. Взглянув на него, Арафальг чуть не вскочил с кресла. Как он смеет? Кто его сюда пустил? Сначала должен входить стражник, докладывая кто желает встречи с королем. Разозленный полководец выпрыгнул из-за стола и подошел к брату, что продолжал сидеть на троне. Скрестив руки на груди, Арафальг посмотрел на царя, пытаясь услышать от брата мнение об этой новости. Тем временем полос оставался на месте, не смея покинуть зал, пока царь не даст сего приказа.
- Источник сей информации надежен? Откуда ты это узнал? - спросил Арафальг у посла.